Сюрреализм. Искусство сверх реального
Зародился на почве дадаизма, но со временем поглотил. Эстетическая концепция вобрала в себя много идеалистических учений, к-ые захватили широкие круги западной интеллигенции после войны:
1) Влияние философии интуитивизма (основоположник – Анри Бергсон). Разум бессилен понять сущность явления, и лишь интуиция служит средство познания истины. Мир познаётся иррационально.
2) Философская теория художественного творчества (основоположник – Вильгельм Дильтей). Нет никаких объективных критериев познания мира, познать можно только
3) Фрейдизм. Сказался сильнее всего.
Сюрреализм как течение в искусстве был очень хорошо организован. Каждая группа имела свою стратегию, программу. Сюрреализм – это широкое политическое движение. Цель – революция. Важнейшая задача – освобождение человека. Это тоталитарная группа с жёсткой дисциплиной. Во главе Бретон (Папа, Великий Кормчий, Мэтр) и Арагон. Познакомились на фронтах войны, служили в медицинских частях, где им пришлось наблюдаться случаи клинических расстройств, острых параноидальных состояний – вот и открылась идея
Время существования: 1924 – 1969. Последний, четвёртый, манифест “Песнь” написал Жан Шюстер, где объявил о роспуске группы. В первом манифесте были прописаны теоретическое основания, порядок существования в группе (жёсткая организация), высокий эстетический потенциал. Всё это определило высокую жизнестойкость сюрреализма. Характерные черты: * Сюрреализму свойственен отказ от осознанной реальности. Сказать полную правду о себе сказать можно лишь в том случае, если подавить все формы контроля (освободиться от всех норм), иначе к реальности не пробиться. Художник сам с собой делает то, что психотерапевт со своим пациентом. Первоначальные творческие стимулы: алкоголь, наркотики, чрезмерное переутомление. Но скоро осознали, что это тупиковый путь. Арагон: “Нельзя приравнивать всякое свинство к поэзии”.
Сюрреализм подчёркнуто гетеросексуален. Женщина – источник сюрреалистического чуда. Ключевой концепт сюрреализма – “reve” – “грёза”, и её воплощение – женщина. Культ женщины. Творчество исключительно эротично, ведущая тема – любовь к женщине.
Разоблачают жанр романа – это воплощение буржуазной пошлости в искусстве. В группе сложилась система запретов на жанры. Но! сюрреалистический роман существует, но надо обращаться к сказке и предромантизму. Дуэль модернизма и реализма, точнее, немодернизма – выразительная характеристика альтернативности, антагонистичности эпохи войн и революций 10-40-х годов, когда политизация была признаком времени, когда политическая борьба в немалой степени определяла борьбу литературную. “Не писать историю, а делать ее” – такова заманчивая перспектива, которая осознавалась в прямой связи с фантастическими открытиями науки и техники. Действие стало ценностью приоритетной.
В этом объяснение объективной привлекательности литературы социалистического реализма, заряженной пафосом действия, совершенствования мира в интересах большинства народа. Политический и экономический кризис, кровавые войны, фашизм – все это отождествилось с буржуазным обществом и все это вынуждало обращать взоры на Восток, принимать революцию и социализм. Талантливые писатели-коммунисты создали немалое число значительных произведений. В 30-е годы, освобождаясь от пролеткультовского левачества 20-х годов, они оказались в авангарде борьбы за возрождение и развитие национальных традиций.
Окостенение, догматизация принципов социалистического реализма произошли довольно быстро, но преимущественно в тех странах, где компартии оказались у власти, подчинив литературу задачам пропаганды, идеологической борьбы.
Однако внутри социалистической эстетики утверждалось и такое понимание метода, которое открывало путь плодотворному развитию реализма в новых исторических условиях. Б. Брехт доказывал, что реализм меняется с течением времени, что реализм – не вопрос формы, которая тоже меняется, что для овладения действительностью художник-реалист вправе использовать любые средства. Чтобы высветить правду жизни, искусство должно показать, что оно не есть жизнь, – этот тезис Брехта противостоял многовековой традиции искусства, которое интерпретировалось в духе “мимесиса”. Брехт – новый, современный этап развития реалистической драматургии относительно “новой драмы” рубежа веков, разрушивший иллюзию жизни в театре, иллюзию “четвертой стены”.
Ради главной задачи – научить людей мыслить, действовать с пониманием своей ответственности – Брехт обнажил условный характер искусства, создал “свободную драму”, обосновал “открытый реализм”. Модернисты атаковали бальзаковскую традицию с достаточным на то основанием – классический опыт оставался живым, питал собой искусство XX в. Габриэль Гарсиа Маркес, имя которого отождествляется отнюдь не с традиционным реализмом, на склоне XX в. назвал реализм XIX в. гарантией правдивости. Томас Манн в 50-е годы говорил – совершенно справедливо, – что роман “был и продолжает оставаться “социальным, социально-критическим”.
В пределах самой традиционной из форм реализма происходили существенные изменения, жанр “открывался” не только новому содержанию, но и новой литературной технике. В практическом опыте искусства подтверждалось, что реализм – не вопрос формы, что “модерная” форма вовсе не является принадлежностью модернизма. В своем споре с реализмом модернисты подставили на место современного реализма некую фикцию – законсервировавшуюся традиционную форму.
Литература XX в.- шире, больше альтернативы “реализм – модернизм”; приходится говорить об альтернативе “модернистский – немодернистский”. “Социально-критический” роман в его более или менее традиционном варианте определяет в известной мере лицо литературы тех стран, где такая традиция и существовала, – прежде всего во Франции и в Англии. Но в Германии, Австрии, Испании, даже в США, дело обстояло иначе. Все они, и модернисты, и немодернисты, принадлежали одной эпохе, испытывали воздействие одних и тех же факторов, – и о том, конечно, что они сосуществовали, взаимодействовали. Джойс в немалой степени определил поиски Броха, а поиски Сартра в немалой степени определил Брехт, да так, что экзистенциалист заявил о себе как о реалисте. Все дело в том, что из одних и тех же обстоятельств, из одних и тех же идей делались принципиально различные выводы, ставились противоположные задачи, несмотря на то что пересечение и даже сближение – очевидная особенность развития литературы в XX в. “Или гуманизироваться, или погибнуть”.
Гуманизируется, несомненно, и экзистенциализм, пытаясь спасти индивидуума от поглощения его безликой, унифицированной массой, – но при этом подталкивает к вседозволенности, к “своеволию”, ничем не ограниченному. “Потерянный” герой Хемингуэя проверял себя у тех же пределов, перед лицом смерти, – но за ним стояли “другие”, не отчуждение, но обретение становилось все более осознанной потребностью. Открытие “себя” и открытие “других” происходило одновременно. XX век с его войнами, кризисами, глобальными катастрофами давит на сознание чудовищной тяжестью – и всех “модерных”, всех современных писателей, модернистов и немодернистов, побуждает к ответной реакции, пробуждает глобальное мышление, способность к познанию сущности, всеобщности, сопрягающей различные времена и разные сферы бытия.
(2 votes, average: 2.50 out of 5)