Понимание смысла жизни Обломовым и Штольцем

Всю свою жизнь Гончаров мечтал об обретении людьми гармонии чувства и разума. Он размышлял о силе и бедности “человека разума”, об обаянии и слабости “человека сердца”. В “Обломове” эта мысль стала одной из ведущих. В этом романе противопоставлены два типа мужских характеров: пассивный и слабый Обломов, с его золотым сердцем и чистой душой, и энергичный Штольц, преодолевающий любые обстоятельства силой своего ума и воли. Однако человеческий идеал Гончарова не персонифицирован ни в том, ни в другом. Штольц не кажется писателю

личностью более полноценной, чем Обломов, на которого он тоже смотрит “трезвыми очами”. Беспристрастно обнажая “крайности” натуры того и другого, Гончаров выступал за полноту и целостность духовного мира человека при всем многообразии его проявлений.
У каждого из главных героев романа было свое понимание смысла жизни, свои жизненные идеалы, которые они мечтали осуществить.
В начале повествования Илье Ильичу Обломову чуть больше тридцати лет, он столбовой дворянин, обладатель трехсот пятидесяти душ крепостных крестьян, доставшихся ему в наследство. Прослужив после окончания Московского университета три года в одном из столичных департаментов, он вышел в отставку в чине коллежского секретаря. С тех пор безвыездно жил в Петербурге. Роман начинается с описания одного из его дней, его привычек и характера. Жизнь Обломова к тому времени превратилась в ленивое “переползание изо дня в день”. Устранившись от активной деятельности, он лежал на диване и раздраженно пререкался с Захаром, своим крепостным слугой, ухаживавшим за ним. Вскрывая социальные корни обломовщины, Гончаров показывает, что “все началось с неумения надевать чулки, а кончилось неумением жить”.
Воспитанный в патриархальной дворянской семье, Илья Ильич воспринимал жизнь в Обломовке, своем родовом поместье, с ее покоем и бездействием как идеал человеческого существования. Норма жизни была готова и преподана обломовцам родителями, а те восприняли ее от своих родителей. Три главные акта жизни постоянно разыгрывались на глазах маленького Илюши в детстве: родины, свадьбы, похороны. Затем следовали их подразделения: крестины, именины, семейные праздники. На этом сосредоточивается весь жизненный пафос. В этом заключалось “широкое раздолье барской жизни” с ее праздностью, навсегда ставшее идеалом жизни для Обломова.
Все обломовцы относились к труду как к наказанию и не любили его, считая чем-то унизительным. Поэтому жизнь в глазах Ильи Ильича разделялась на две половины. Одна состояла из труда и скуки, и это были для него синонимы. Другая же – из покоя и мирного веселья. В Обломовке Илье Ильичу было также привито чувство превосходства над другими людьми. “Другой” сам себе чистит сапоги, сам одевается, сам сбегает за чем нужно. Этому “другому” приходится без устали работать. Илюша же “воспитан нежно, ни холода, ни голода он не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал, черным делом не занимался”. И учебу он считал наказанием, посланным небом за грехи, и избегал школьных занятий при любой возможности. Окончив университет, он больше уже не занимался своим образованием, не интересовался наукой, искусством, политикой.
Когда Обломов был молод, он ждал много и от судьбы, и от самого себя. Готовился послужить отечеству, сыграть видную роль в общественной жизни, мечтал о семейном счастье. Но дни шли за днями, а он все собирался начать жизнь, все рисовал в уме свое будущее. Однако “цвет жизни распустился и не дал плодов”.
Будущая служба представлялась ему в не виде суровой деятельности, а в виде какого-то “семейного занятия”. Ему казалось, что чиновники, служащие вместе, составляют дружную и тесную семью, все члены которой неустанно заботятся о взаимном удовольствии. Однако его юношеские представления оказались обманутыми. Не выдержав трудностей, он подал в отставку, прослужив всего три года и не совершив ничего значительного.
Только юношеский жар его друга Штольца еще мог заразить Обломова, и он в мечтах иногда сгорал от жажды труда и далекой, но привлекательной цели. Случалось, лежа на диване, он разгорится желанием указать человечеству на его пороки. Он быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет на постели и вдохновенно смотрит кругом. Кажется, что его высокое усилие вот-вот обратится в подвиг и принесет благие последствия человечеству. Иногда он воображает себя непобедимым полководцем: выдумает войну, устроит новые крестовые походы, совершает подвиги добра и великодушия. Или, представляя себя мыслителем, художником, он в своем воображении пожинает лавры, все ему поклоняются, толпа гоняется за ним. Однако на деле он не был способен разобраться в управлении собственным имением и легко становился добычей таких мошенников, как Тарантьев и “братец” его квартирной хозяйки.
Со временем у него появились угрызения совести, не дававшие ему покоя. Ему было больно за свою неразвитость, за тяжесть, мешавшую ему жить. Его грызла зависть, что другие живут так полно и широко, а ему что-то мешает смело идти по жизни. Он болезненно чувствовал, что хорошее и светлое начало зарыто в нем, как в могиле. Он пытался найти виновного вне себя и не находил. Однако апатия и безразличие быстро сменяли беспокойство в его душе, и он опять мирно спал на своем диване.
Даже любовь к Ольге не возродила его к практической жизни. Столкнувшись с необходимостью действовать, преодолевая вставшие на пути трудности, он испугался и отступил. Поселившись на Выборгской стороне, он целиком предоставил себя заботам Агафьи Пшеницыной, окончательно устранившись от активной жизни.
Кроме этого воспитанного барством неумения, Обломову мешает быть деятельным многое другое. Он действительно чувствует объективно существующую разъединенность “поэтического” и “практического” в жизни, и это является причиной его горького разочарования. Его возмущает, что высший смысл человеческого существования в обществе часто заменяется ложным, мнимым содержанием. Хотя Обломову нечем возразить на упреки Штольца, какая-то душевная правота заключена в исповеди Ильи Ильича о том, что ему не удалось понять эту жизнь.
Если в начале романа Гончаров больше говорит об обломовской лени, то в конце все настойчивее звучит тема “золотого сердца” Обломова, которое он невредимо пронес сквозь жизнь. Несчастье Обломова связано не только с социальной средой, влиянию которой он не мог противостоять. Оно заключено и в “гибельном избытке сердца”. Мягкость, деликатность, ранимость героя разоружают его волю и делают его бессильным перед людьми и обстоятельствами.
В противоположность пассивному и бездеятельному Обломову Штольц был задуман автором как фигура совершенно необычная. Гончаров стремился сделать его привлекательным для читателя своей “дельностью”, рациональной умелой практичностью. Эти качества до сих пор не были свойственны героям русской литературы.
Сын немецкого бюргера и русской дворянки, Андрей Штольц с детства благодаря отцу получил трудовое, практическое воспитание. Оно в сочетании с поэтическим влиянием его матери сделало его особой личностью. В отличие от округлого Обломова, он был худощав, весь состоял из мускулов и нервов. От него веяло какой-то свежестью и силой. “Как в организме его не было ничего лишнего, так и в нравственных отправлениях своей жизни он искал равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа”. “По жизни он шел твердо, бодро, жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль”. Причину всякой неудачи он приписывал самому себе, “а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь”. Он стремился выработать простой и прямой взгляд на жизнь. Больше всего он боялся воображения, “этого двуличного спутника”, и всякой мечты, поэтому всему загадочному и таинственному не было места в его душе. Все, что не подвергается анализу опыта, не соответствует практической истине, он считал обманом. Труд был образом, содержанием, стихией и целью его жизни. Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей: это было признаком характера в его глазах.
По мысли автора, личностям типа Штольца должно принадлежать будущее: “Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!”
Подчеркивая рационализм и волевые качества своего героя, Гончаров, однако, осознавал сердечную черствость Штольца. Видимо, человек “бюджета”, эмоционально вмещенный в жесткие и тесные пределы, не герой Гончарова. Одно меркантильное сравнение: “каждый день” своей жизни Штольц тратит, как “каждый рубль”, – отстраняет его от авторского идеала. Также Гончаров говорит о “нравственных отправлениях личности” своего героя как о физиологической работе организма или об “отправлении служебных обязанностей”. Дружеские чувства “отправлять” нельзя. Но в отношении Штольца к Обломову этот оттенок присутствует.
В развитии действия Штольц понемногу проявляет себя как “не герой”. Для Гончарова, который воспел святое безрассудство Чацкого и прекрасно понимал тревогу больших духовных запросов, это было признаком внутренней недостаточности. Отсутствие высокой цели, понимания смысла человеческой жизни постоянно обнаруживается, несмотря на кипучую деятельность Штольца в практической сфере. Ему нечего сказать Обломову в ответ на признание о том, что его друг не нашел смысла в окружающей жизни. Получив согласие Ольги на брак, Штольц произносит озадачивающие слова: “Все найдено, нечего искать, некуда идти больше”. А впоследствии он осторожно попытается уговорить встревоженную Ольгу смириться перед “мятежными вопросами”, исключив из своей жизни “фаустовское” беспокойство.
Оставаясь объективным по отношению ко всем своим героям, писатель исследует внутренние возможности разных современных ему человеческих типов, находя силу и слабость в каждом из них. Однако русская действительность еще не дождалась своего истинного героя. По словам Добролюбова, настоящее историческое дело в России было не в сфере практицизма и делячества, а в сфере борьбы за обновление общественного уклада. Деятельное существование и новые, активные люди были еще только перспективой, уже совсем близкой, но все-таки не ставшей реальностью. Уже выяснилось, какой человек не нужен России, но все еще был неуловим тот род деятельности и тот тип деятеля, которые ей требуются.