Біографія Людовикa XIV

Лик этот, исполненный в лучших классических традициях, принадлежит самому знаменитому из всех французских королей династии Бурбонов Людовику XIV. Не имевшее в Европе прецедентов по своей длительности личное правление этого монарха – 54 года (1661-1715) – вошло в историю как классический образец абсолютной власти, как эпоха небывалого до того расцвета во всех областях культуры и духовной жизни, подготовившего почву для появления французского Просвещение и, наконец, как эпоха гегемонии Франции в Европе. Поэтому неудивительно, что вторая половина

XVII – начало XVIII в. во Франции получила название “золотого века”, самого монарха нарекли “король-солнце”.
О Людовике XIV и его времени за рубежом написано огромное количество книг научного и популярного характера.
Авторов целого ряда известных широкой публике художественных произведений и по сей день привлекают личность этого короля и его эпоха, столь насыщенная самыми разнообразными событиями, оставившими неизгладимый след в истории Франции и Европы. Отечественные ученые и писатели по сравнению со своими зарубежными коллегами уделили сравнительно немного внимания как самому Людовику, так и его времени. Тем не менее, хотя бы приблизительное представление об этом короле имеет в нашей стране каждый. Но проблема заключается в том, насколько это представление точно соответствует действительности. Несмотря на широкий диапазон самых противоречивых оценок жизни и деятельности Людовика XIV, все их можно свести к следующему: он был великим королем, хотя и совершил немало ошибок на протяжении своего длительного правления, он возвел Францию в ранг первостепенных европейских держав, хотя в конечном итоге его дипломатия и бесконечные войны привели к ликвидации гегемонии Франции в Европе. Многие историки отмечают противоречивость политики этого короля, а также неоднозначность итогов его царствования. Истоки противоречий, как правило, они ищут в предыдущем развитии Франции, детстве и юности будущего абсолютного правителя. Очень популярны психологические характеристики Людовика XIV, хотя в них практически остается за кулисами познание глубины политического мышления короля и его умственные способности. Последнее, думается, крайне важно для оценки жизни и деятельности личности в рамках ее эпохи, понимания ею потребностей своего времени, а также умения предвидеть будущее. Здесь же сразу отмстим, чтобы не обращаться к этому впредь, что версии насчет “железной маски” как брата-близнеца Людовика XIV исторической наукой уже давно отметены в сторону.
“Людовик, милостью Божьей король Франции и Наварры” – таков был титул французских монархов в середине XVII в. Он представлял собой определенный контраст с современными ему длинными титулами испанских королей, императоров Священной Римской империи или русских царей. Но его кажущаяся простота на деле означала единство страны и наличие сильной центральной власти. В значительной степени сила французской монархии основывалась на том обстоятельстве, что король одновременно совмещал во французской политике различные роли. Упомянем лишь наиболее важные. Король являлся первым судьей и, несомненно, олицетворением справедливости для всех жителей королевства. Будучи ответственным (с.406) перед Богом за благополучие своего государства, он руководил его внутренней и внешней политикой и был источником всей легитимной политической власти в стране. Как первый сюзерен, он располагал самыми большими землями во Франции. Он был первым дворянином королевства, защитником и главой католической церкви во Франции. Таким образом, широкие юридически обоснованные полномочия в случае удачно складывающихся обстоятельств давали королю Франции богатые возможности Для эффективного управления и реализации своей власти, конечно, при том условии, если он обладал определенными качествами для этого.
На практике, конечно, ни один король Франции не мог одновременно совмещать все эти функции в полном масштабе. Существующий социальный порядок, наличие правительства и местных властей, а также энергия, таланты, личные психологические особенности монархов ограничивали поле их деятельности. К тому же королю, чтобы успешно править, необходимо было быть хорошим актером. Что касается Людовика XIV, то в данном случае обстоятельства сложились для него самым благоприятным образом.
Собственно, царствование Людовика XIV началось много раньше его непосредственного правления. В 1643 г., после смерти своего отца Людовика XIII, он в пятилетнем возрасте стал королем Франции. Но лишь в 1661 г., после смерти первого министра кардинала Джулио Мазарини, Людовик XIV взял всю полноту власти в свои руки, провозгласив принцип “Государство – это я”. Эту фразу, осознавая всеобъемлющее и безусловное значение своей власти и могущества, король повторял очень часто.
Для развертывания бурной деятельности нового короля была уже подготовлена основательная почва. Ему предстояло закрепить все достижения и наметить дальнейший путь развития французской государственности. Выдающиеся министры Франции кардиналы Ришелье и Мазарини, обладавшие передовым для той эпохи политическим мышлением, явились создателями теоретических основ французского (с.407) абсолютизма, заложили его фундамент и укрепили его в успешной борьбе с противниками абсолютной власти. Кризис в эпоху Фронды был преодолен, Вестфальский мир 1648 г. обеспечил гегемонию Франции на континенте и сделал ее гарантом европейского равновесия. Пиренейский мир 1659 г. закрепил этот успех. Этим великолепным политическим наследством и предстояло воспользоваться молодому королю.
Если попытаться дать психологическую характеристику Людовику XIV, то можно несколько скорректировать широко распространенное представление об этом короле как себялюбивом и бездумном человеке. Согласно его собственным разъяснениям, он выбрал для себя эмблему “короля-солнца”, поскольку солнце – податель всех благ, неустанный труженик и источник справедливости, это символ спокойного и уравновешенного правления. Позднее рождение будущего монарха, которое современники называли чудесным, основы его воспитания, заложенные Анной Австрийской и Джулио Мазарини, пережитые ужасы Фронды – все это заставляло молодого человека управлять именно так и показать себя настоящим, властным государем. В детстве, по воспоминаниям современников, он был “серьезным… достаточно благоразумным, чтобы хранить молчание, опасаясь сказать что-либо неподобающее”, а, начав править, Людовик старался заполнить пробелы своего образования, поскольку программа его обучения была слишком общей и избегала специальных знаний. Несомненно, король был человеком долга и, вопреки знаменитой фразе, считал государство несравненно выше себя как личности. “Королевское ремесло” он исполнял добросовестно: в его представлении оно было связано с постоянным трудом, с необходимостью церемониальной дисциплины, сдержанности в публичном проявлении чувств, строгого самоконтроля. Даже развлечения его были во многом государственным делом, их пышность поддерживала престиж французской монархии в Европе.
Мог ли Людовик XIV обойтись без политических ошибок? Было ли время его царствования на самом деле спокойным и уравновешенным? (с.408)
Продолжая, как он считал, дело Ришелье и Мазарини, Людовик XIV более всего был занят совершенствованием королевского абсолютизма, что отвечало его личным склонностям и понятиям о долге монарха. Его Величество настойчиво проводил мысль, что источником всякой государственности является лишь король, который самим Богом поставлен выше других людей и поэтому более совершенно, чем они, оценивает окружающие обстоятельства. “Одной голове, ? говорил он, – принадлежит право рассматривать и решать вопросы, функции остальных членов заключаются только в исполнении переданных им приказаний”. Абсолютную власть государя и полное подчинение ему подданных он считал одной из основных божеских заповедей. “Во всем христианском учении нет более четко установленного принципа, как беспрекословное повиновение подданных тем, кто над ними поставлен”.
Каждый из его министров, советников или приближенных мог сохранить свое положение при условии, если сумел делать вид, что всему учится у короля и его одного считает причиной успеха всякого дела. Весьма показательным примером в этом отношении было дело сюринтенданта финансов Никола Фуке, с чьим именем в годы правления Мазарини была связана стабилизация финансовой ситуации во Франции. Это дело стало также наиболее ярким проявлением воспитанной Фрондой королевской мстительности и злопамятности и было связано с желанием убрать всех, кто не подчиняется государю в должной мере, кто может сравниться с ним. Несмотря на то, что Фуке в годы Фронды проявил абсолютную лояльность к правительству Мазарини и имел немалые заслуги перед верховной властью, король устранил его. В его поведении Людовик, скорее всего, видел нечто “фрондерское” – расчет на собственные силы, независимый ум. Сюринтендант к тому же укреплял принадлежавший ему остров Бель-Иль, привлекал к себе клиентов из военных, адвокатов, представителей культуры, содержал пышный двор и целый штат осведомителей. Его замок Во-Ле-Виконт не уступал по своей красоте и пышности королевскому дворцу. Кроме того, согласно документу, сохранившемуся, (с.409) правда, только в копии, Фуке пытался установить отношения с фавориткой короля Луизой де Лавальер. В сентябре 1661 г. сюринтендант был арестован на празднике Во-Ле-Виконт известным широкому читателю капитаном королевских мушкетеров д’Артаньяном и провел остаток своей жизни в тюрьме.
Людовик XIV не мог мириться с существованием политических прав, сохранившихся после смерти Ришелье и Мазарини за некоторыми государственными и общественными учреждениями, ибо эти права до некоторой степени противоречили понятию о королевском всевластии. Поэтому он уничтожил их и ввел бюрократическую централизацию, доведенную до совершенства. Король, разумеется, прислушивался к мнениям министров, членов своей семьи, фаворитов и фавориток. Но он твердо стоял на вершине пирамиды власти. В соответствии с приказами и указаниями монарха действовали государственные секретари, каждый из которых, помимо основной сферы деятельности – финансовой, военной и т. д., ? имел в подчинении несколько крупных административно-территориальных областей. Эти области (их насчитывалось 25) назывались “женералите”. Людовик XIV реформировал Королевский совет, увеличил количество его членов, превратив его в настоящее правительство при своей особе. Генеральные Штаты при нем не созывались, провинциальное и городское самоуправление было повсеместно уничтожено и заменено управлением королевских чиновников, из которых самыми широкими полномочиями были наделены интенданты. Последние проводили политику и мероприятия правительства и его главы – короля. Бюрократия была всемогущей.
Но нельзя сказать, что Людовик XIV не был окружен здравомыслящими чиновниками или не прислушивался к их советам. В первой половине правления короля блеску его царствования во многом способствовали генеральный контролер финансов Кольбер, военный министр Лувуа, военный инженер Вобан, талантливые полководцы – Конде, Тюренн, Тессе, Вандом и многие другие. (с.410)
Жан-Батист Кольбер происходил из буржуазных слоев и в молодости управлял частным имуществом Мазарини, который сумел оценить его выдающийся ум, честность и трудолюбие, а перед смертью рекомендовал его королю. Людовика подкупила относительная скромность Кольбера по сравнению с остальными его служащими, и он назначил его генеральным контролером финансов. Все меры, предпринятые Кольбером для поднятия французской промышленности и торговли, получили в истории особое название – кольбертизм. Прежде всего генеральный контролер финансов упорядочил систему финансового управления. Была введена строгая отчетность в поступлении и расходовании государственных доходов, привлечены к уплате земельного налога все незаконно уклонявшиеся от него, увеличены налоги на предметы роскоши и т. д. Правда, в соответствии с политикой Людовика XIV, от налогов было освобождено дворянство шпаги (потомственное военное дворянство). Все же эта реформа Кольбера улучшила финансовое положение Франции, (с.411) однако не настолько, чтобы удовлетворять всем государственным нуждам (особенно военным) и ненасытным требованиям короля.
Кольбер также предпринял ряд мер, известных как политика меркантилизма, т. е. поощрения производительных сил государства. Чтобы поднять французское земледелие, он для многодетных крестьян уменьшал или совсем отменял налоги, давал льготы недоимщикам, при помощи мелиоративных мер расширял площадь обрабатываемой земли. Но больше всего занимал министра вопрос о развитии промышленности и торговли. Кольбер ввел высокий тариф на все ввозимые товары и поощрял их отечественное производство. Он приглашал из-за границы лучших мастеров, побуждал буржуа вкладывать деньги в развитие мануфактур более того, предоставлял им льготы и выдавал ссуды из государственной казны. При нем было основано и несколько государственных мануфактур. В результате французский рынок заполнился отечественными товарами, а ряд французских изделий (лионский бархат, валансьенские кружева, предметы роскоши) пользовались популярностью во всей Европе. Меркантилистские меры Кольбера создавали ряд экономических и политических трудностей для соседних государств. В частности, в английском парламенте часто звучали гневные речи против политики кольбертизма и проникновения французских товаров на английский рынок, а брата Кольбера Шарля, бывшего французским послом в Лондоне, не любили во всей стране.
В целях активизации французской внутренней торговли Кольбер приказал проложить дороги, которые протянулись из Парижа по всем направлениям, уничтожил внутренние таможни между отдельными провинциями. Он способствовал созданию большого торгового и военного флота, способного соперничать с английскими и голландскими кораблями, основал Ост-Индскую и Вест-Индскую торговые компании, поощрял колонизацию Америки и Индии. При нем в нижнем течении Миссисипи была основана французская колония, названная в честь короля Луизианой.
Все эти меры давали государственной казне громадные доходы. Но содержание самого роскошного двора в Европе и непрерывные войны Людовика XIV (даже в мирное время под ружьем постоянно находилось 200 тысяч человек) поглощали такие колоссальные суммы, что и их не хватало на покрытие всех издержек. По требованию короля, чтобы изыскать деньги, Кольберу приходилось повышать налоги даже на предметы первой необходимости, что вызывало недовольство против него во всем королевстве. Следует заметить, что Кольбер отнюдь не являлся противником гегемонии Франции в Европе, но был против военной экспансии своего сюзерена, предпочитая ей экономическую. В конце концов в 1683 г. генерального контролера финансов постигла немилость Людовика XIV, ? что впоследствии привело к постепенному снижению удельного веса французской промышленности и торговли на континенте по сравнению с Англией. Сдерживавший короля фактор был устранен.
Немало способствовал престижу французского королевства на международной арене военный министр Лувуа, преобразователь французской армии. С одобрения (с.413) короля он ввел рекрутские наборы солдат и создал тем самым постоянную армию. В военное время ее численность достигала 500 тысяч человек – непревзойденный по тем временам показатель в Европе. В армии поддерживалась образцовая дисциплина, систематически обучались новобранцы, каждому полку было дано особое обмундирование. Лувуа также усовершенствовал вооружение; пика была заменена штыком, привинченным к ружью, построена казармы, провиантские магазины и госпитали. По инициативе военного министра были учреждены корпус инженеров и несколько артиллерийских училищ. Людовик высоко ценил Лувуа и в частых ссорах между ним и Кольбером становился, в силу своей склонности, на сторону военного министра.
По проектам талантливого инженера Вобана было возведено более 300 сухопутных и морских крепостей прорывались каналы, сооружались плотины. Он также изобрел некоторые виды вооружения для армии. Ознакомившись в течение 20 лет непрерывной работы с состоянием французского королевства, Вобан подал королю докладную записку с предложением реформ, способных улучшить положение низших слоев Франции. Людовик, не выносивший никаких указаний и не желая тратить свое королевское время, а особенно финансы, на новые реформы, подверг инженера опале.
Французские полководцы принц Конде, маршалы Тюренн, Тессе, оставивший миру ценные мемуары, Вандом и ряд других способных военачальников в значительной степени повышали военный престиж и утверждали гегемонию Франции в Европе. Они спасали положение даже тогда, когда их король начинал и вел войны необдуманно и неблагоразумно.
В состоянии войны в годы правления Людовика XIV Франция находилась почти непрерывно. Войны за Испанские Нидерланды (60-е – начало 80-х гг. XVII в.), война Аугсбургской лиги, или Девятилетняя война (1689-1697) и война за испанское наследство (1701-1714), поглотив огромные финансовые средства, в конечном итоге привели к значительному уменьшению французского влияния (с.414) в Европе. Хотя Франция по-прежнему оставалась в ряду государств, определявших европейскую политику, сложилась новая расстановка сил на континенте, возникли непримиримые англо-французские противоречия.
С международной политикой французского короля были тесно связаны религиозные меры его царствования. Людовик XIV совершил немало политических ошибок, которые не могли себе позволить кардиналы Ришелье и Мазарини. Ho просчетом, ставшим роковым для Франции и названным впоследствии “ошибкой века”, была отмена Нантского эдикта в октябре 1685 г. Король, оценивавший свое королевство как самое сильное в экономическом и политическом отношениях в Европе, претендовал не только на (с.415) территориально-политическую, но и духовную гегемонию Франции на континенте. Подобно Габсбургам в XVI – первой половине XVII вв., он стремился играть роль защитника католической веры в Европе, в связи с чем усугубились его разногласия с престолом Святого Петра. Людовик XIV запретил кальвинистское вероисповедание во Франции, продолжил гонения на французских протестантов, начавшиеся еще в 70-х гг. и ставшие теперь жестокими. Гугеноты массами устремились за границу, в связи с чем правительство запретило эмиграцию. Но, несмотря на строгие наказания и расставленные по границе кордоны, до 400 тысяч человек переселилось в Англию, Голландию, Пруссию, Польшу. Правительства этих стран охотно принимали у себя эмигрантов-гугенотов, в основном буржуазного происхождения которые заметно оживляли промышленность и торговлю приютивших их государств. В результате экономическому развитию Франции был нанесен немалый ущерб, Гугеноты-дворяне чаще всего поступали на службу офицерами в армии государств – противников Франции.
Надо сказать, что не все в окружении короля поддерживали отмену Нантского эдикта. Как очень метко заметил маршал Тессе, “ее результаты вполне соответствовали этой аполитичной мере”. “Ошибка века” резко повредила планам Людовика XIV в области внешней политики. Массовый исход гугенотов из Франции революционизировал кальвинистскую доктрину. В Славной революции 1688-1689 гг. в Англии участвовало более 2 тысяч офицеров-гугенотов, Выдающиеся гугенотские теологи и публицисты того времени Пьер Юри и Жан Ле Клерк создали основу нового гугенотского политического мышления, а сама Славная революция стала для них теоретической и практической моделью переустройства общества. Новое революционное мировоззрение заключалось в том, что Франция нуждается в “параллельной революции”, в свержении абсолютистской тирании Людовика XIV. При этом не предлагалось уничтожение монархии Бурбонов как таковой, а лишь конституционные преобразования, превращающие ее в парламентскую монархию. В результате религиозная политика Людовика XIV (с.416) подготовила трансформацию политических идей, окончательно развившихся и укрепившихся в концепциях французского Просвещения XVIII в. Пользующийся влиянием при дворе короля католический епископ Боссюэ отмечал, что “свободомыслящие люди не пренебрегали случаем покритиковать политику Людовика XIV”. Формировалась концепция короля-тирана.
Итак, для Франции отмена Нантского эдикта была воистину гибельным актом. Призванный усилить королевскую власть внутри страны и добиться не только территориально-политической, но и духовной гегемонии Франции в Европе, на деле он дал карты в руки будущему английскому королю Вильгельму III Оранскому и способствовал свершению Славной революции, оттолкнул от Франции почти всех ее немногочисленных союзников. Попрание принципа свободы совести параллельно с нарушением баланса сил в Европе обернулось для Франции тяжелыми поражениями как во внутренней, так и во внешней политике. Вторая половина царствования Людовика XIV уже не выглядела столь блестяще. А для Европы, в сущности, его действия обернулись вполне благоприятным образом. В Англии была осуществлена Славная революция, соседние государства сплотились в антифранцузскую коалицию, усилиями которой в результате кровопролитных войн Франция потеряла свое абсолютное первенство в Европе, сохранив его лишь в культурной области.
Именно в этой сфере гегемония Франции осталась незыблемой, а в некоторых аспектах сохраняется и по сей день. При этом сама личность короля и его деятельность заложили фундамент для небывалого культурного возвышения Франции. Вообще среди историков существует мнение, что говорить о “золотом веке” царствования Людовика XIV можно только применительно к сфере культуры. Вот здесь “король-солнце” был действительно великим. В процессе воспитания Людовик не получил навыков самостоятельной работы с книгами, поискам истины у противоречивших друг другу авторов он предпочитал расспросы, живую беседу. Может быть, поэтому король огромное внимание уделял культурному обрамлению своего правления (с.417), а своего сына Людовика, родившегося в 1661 г., воспитывал уже по-иному: наследника престола знакомили с юриспруденцией, философией, обучали латыни и математике.
В числе разнообразных мер, которые должны были способствовать росту королевского престижа, Людовик XIV придавал особенное значение привлечению внимания собственной особе. Заботам об этом он уделял столько же времени, сколько самым важным государственным делам. Ведь лицом королевства был прежде всего сам король. Людовик как бы сделал свою жизнь произведением искусства классицизма. У него не было “хобби”, его нельзя было представить себе увлеченным делом, не совпадавшим с “профессией” монарха. Все его спортивные увлечения – чисто королевские занятия, создававшие традиционный образ короля-рыцаря. Людовик был слишком цельным, чтобы быть талантливым: яркий талант прорвал бы хоть где-нибудь границы заданного ему круга интересов. Однако подобная рационалистическая сосредоточенность на своей специальности была феноменом раннего нового времени, для которого в области культуры были характерны энциклопедизм, разбросанность и неорганизованная любознательность.
Пожалованием чинов, наград, пенсий, поместий, выгодных должностей, другими знаками внимания, на которые Людовик XIV был изобретателен до виртуозности, он сумел привлечь к своему двору представителей лучших фамилий и обратить их в своих послушных слуг. Самые родовитые аристократы считали для себя величайшим счастьем и честью прислуживать королю при одевании и раздевании, за столом, во время прогулок и т. д. Штат придворных и слуг насчитывал 5-6 тысяч человек.
При дворе был принят строгий этикет. Все было распределено с мелочной пунктуальностью, каждый, даже самый обыкновенный акт жизни королевской семьи обставлялся чрезвычайно торжественно. При одевании короля присутствовал весь двор, требовался большой штат служащих, чтобы подать королю блюдо или питье. Во время королевского обеда все допущенные к нему, в том числе (с.418) и члены королевской семьи, стояли, разговаривать с королем можно было только тогда, когда он сам того пожелает. Людовик XIV считал для себя необходимым точно соблюдать все мелочи сложного этикета и от придворных требовал того же.
Внешней жизни двора король придал небывалый блеск. Его любимой резиденцией был Версаль, превратившийся при нем в большой роскошный город. Особенно великолепен был грандиозных размеров дворец в строго выдержанном стиле, богато украшенный как снаружи, так и внутри лучшими французскими художниками того времени. В ходе строительства дворца было введено архитектурное новшество, ставшее впоследствии модным в Европе: не желая сносить охотничий домик своего отца, ставший элементом центральной части дворцового ансамбля, король вынудил архитекторов придумать зеркальную залу, когда окна одной стены отражались в зеркалах на другой стене, создавая там иллюзию присутствия оконных проемов. Большой дворец окружали несколько малых, для членов королевской семьи, множество королевских служб, помещений для королевской гвардии и придворных. Дворцовые постройки окружал обширный сад, выдержанный по законам строгой симметрии, с декоративно подстриженными деревьями, множеством клумб, фонтанов, статуй. Именно Версаль вдохновил побывавшего там Петра Великого построить Петергоф с его знаменитыми фонтанами. Правда, Петр отозвался о Версале следующим образом: дворец прекрасен, но в фонтанах мало воды. Кроме Версаля, при Людовике были построены и другие прекрасные архитектурные сооружения – Большой Трианон, Дом Инвалидов, колоннада Лувра, ворота Сен-Дени и Сен-Мартен. Над всеми этими творениями трудились, поощряемые королем, архитектор Ардуэн-Монсар, художники и скульпторы Лебрен, Жирардон, Леклерк, Латур, Риго и другие.
Пока Людовик XIV был молод, жизнь в Версале протекала как сплошной праздник. Непрерывной чередой следовали балы, маскарады, концерты, театральные представления, увеселительные прогулки. Только под старость (с.419) король, уже непрерывно болевший, стал вести более спокойный образ жизни, не в пример английскому королю Карлу II (1660-1685). Тот даже в день, оказавшийся последним в его жизни, устроил торжество, в котором принимал активное участие.
Людовик XIV постоянно привлекал на свою сторону известных писателей, давая им денежные награды и пенсии, и за эти милости ожидал прославления себя и своего царствования. Литературными знаменитостями той эпохи были драматурги Корнель, Расин и Мольер, поэт Буало, баснописец Лафонтен и другие. Почти все они, за исключением Лафонтена, создавали культ государя. Например, Корнель в своих трагедиях из истории греко-римского мира подчеркивал преимущества абсолютизма, распространяющего благодеяние на своих подданных. В комедиях Мольера талантливо высмеивались слабости и недостатки современного общества. Однако их автор старался избегать всего, что могло бы не понравиться Людовику XIV. Буало писал хвалебные оды в честь монарха, а в своих сатирах высмеивал средневековые порядки и аристократов-оппозиционеров.
При Людовике XIV возник ряд академий – наук, музыки, архитектуры, французская академия в Риме. Конечно, не только высокие идеалы служения прекрасному вдохновляли Его Величество. Политический характер заботы французского монарха о деятелях культуры очевиден. Но разве от этого произведения, созданные мастерами его эпохи, стали менее прекрасными?
Как мы уже могли заметить, свою частную жизнь Людовик XIV сделал достоянием всего королевства. Отметим еще один аспект. Под влиянием матери Людовик вырос очень религиозным человеком, по крайней мере внешне. Но, как отмечают исследователи, его вера была верой простого человека. Кардинал Флери в разговоре с Вольтером вспоминал, что король “верил как угольщик”. Другие современники замечали, что “он никогда в жизни не читал Библию и верит во все, что ему говорят священники и ханжи”. Но, возможно, это согласовывалось с религиозной политикой короля. Людовик ежедневно слушал мессу (с.420), ежегодно в Страстной Четверг мыл ноги 12 нищим, каждый день читал простейшие молитвы, по праздникам выслушивал длинные проповеди. Тем не менее, подобная показная религиозность не была помехой роскошной жизни короля, его войнам и отношениям с женщинами.
Как и дед, Генрих IV Бурбон, Людовик XIV по темпераменту был очень влюбчив и не считал нужным соблюдать супружескую верность. Как мы уже знаем, по настоянию Мазарини и матери ему пришлось отказаться от любви к Марии Манчини. Брак с Марией-Терезой Испанской был делом чисто политическим. Не соблюдая верности, король все же добросовестно исполнял супружеский долг: с 1661 по 1672 г. королева родила шестерых детей, из которых выжил только старший сын. Людовик всегда присутствовал при родах и вместе с королевой переживал ее муки, как, впрочем, и другие придворные. Мария-Тереза, конечно, ревновала, но весьма ненавязчиво. Когда же в 1683 г. королева умерла, супруг почтил ее память следующими словами: “Это единственная неприятность, которую она мне доставила”.
Во Франции считалось вполне естественным, что король, если он здоровый и нормальный мужчина, имеет любовниц, лишь бы при этом соблюдались приличия. Тут же необходимо заметить, что Людовик никогда не путал любовные дела с государственными. Он не допускал вмешательства женщин в политику, расчетливо отмеряя границы влияния своих фавориток. В “Мемуарах”, адресованных сыну, Его Величество писал: “Пусть красавица, доставляющая нам удовольствие, не смеет говорить с нами ни о наших делах, ни о наших министрах”.
Среди многочисленных возлюбленных короля обычно выделяют три фигуры. Бывшая фавориткой в 1661-1667 гг. тихая и скромная фрейлина Луиза де Лавальер, четыре раза рожавшая от Людовика, была, пожалуй, самой преданной и самой унижаемой из всех его любовниц. Когда она стала не нужна королю, то удалилась в монастырь, где провела остаток своей жизни.
В некотором роде контраст по сравнению с ней представляла Франсуаза-Атенаис де Монтеспан, “царившая” (с.422) в 1667-1679 гг. и родившая королю шестерых детей. Это была красивая и гордая женщина, уже бывшая замужем. Чтобы супруг не мог увезти ее от двора, Людовик дал ей высокий придворный чин сюринтендантки двора королевы. В отличие от Лавальер, Монтеспан в окружении короля не любили: один из высших церковных авторитетов франции епископ Боссюэ даже требовал удаления фаворитки от двора. Монтеспан обожала роскошь и любила приказывать, но и она знала свое место. Возлюбленная короля предпочитала избегать просить Людовика за частных лиц, беседуя с ним лишь о нуждах опекаемых ею монастырей.
В отличие от Генриха IV, сходившего в 56 лет с ума по 17-летней Шарлотте де Монморанси, овдовевший в 45 лет Людовик XIV вдруг стал стремиться к тихому семейному счастью. В лице своей третьей фаворитки Франсуазы де Ментенон, которая была старше его на три года, король нашел то, что искал. Несмотря на то, что в 1683 г. Людовик вступил с Франсуазой в тайный брак, его любовь была уже спокойным чувством человека, предвидевшего старость. Красивая, умная и набожная вдова известного поэта Поля Скаррона была, очевидно, единственной из женщин, способной оказывать на него влияние. Французские просветители приписывали ее определяющему влиянию отмену Нантского эдикта в 1685 г. Однако не подлежит сомнению, что этот акт как нельзя больше соответствовал устремлениям самого короля в области внутренней и внешней политики, хотя нельзя не заметить, что “эпоха Ментенон” совпала со второй, наихудшей половиной его правления. В уединенных комнатах своей тайной супруги Его Величество “проливал слезы, которые не мог удержать”. Все же в отношении ее перед подданными были соблюдены традиции придворного этикета: за два дня до смерти короля его 80-летняя супруга покинула дворец и доживала свои дни в Сен-Сире, основанном ею воспитательном учреждении для благородных девиц.
Людовик XIV скончался 1 сентября 1715 г. в возрасте 77 лет. Судя по его физическим данным, король мог прожить много больше. Несмотря на свой небольшой рост вынуждавший его носить высокие каблуки, Людовик бы статен и пропорционально сложен, имел представительную наружность. Природное изящество сочеталось в нем с величественной осанкой, спокойным взглядом, непоколебимой уверенностью в себе. У короля было завидное здоровье, редкое по тем трудным временам. Бросающейся в глаза склонностью Людовика была булимия – неутолимое чувство голода, вызывавшее невероятный аппетит. Король днем и ночью ел горы съестного, поглощая при этом пищу большими кусками. Какой организм это выдержит? Невозможность справиться с булимией была основной причиной его многочисленных болезней, совмещавшихся с опасными экспериментами врачей той эпохи – бесконечными кровопусканиями, слабительными, лекарствами с самыми невероятными ингредиентами. Придворный врач Валло справедливо писал о “героическом здоровье” короля. Но оно постепенно расшатывалось, помимо болезней, также бесчисленными развлечениями, балами, охотой, войнами и связанным с последними нервным напряжением. Не зря поэтому в преддверии своей смерти Людовик XIV произнес такие слова: “Я слишком любил войну”. Но эта фраза, скорее всего, была произнесена совсем по другой причине: на смертном одре “король-солнце”, возможно, понял, к какому результату привела страну его политика.
Итак, теперь остается и нам произнести сакраментальную фразу, столь часто повторявшуюся в исследованиях о Людовике XIV: умер человек или посланец Бога на земле? Несомненно, этот король, как и многие другие, был человеком со всеми его слабостями и противоречиями. Но по достоинству оценить личность и правление этого монарха все же непросто. Великий император и непревзойденный полководец Наполеон Бонапарт отмечал: “Людовик XIV был великим королем: это он возвел Францию в ранг первых наций в Европе, это он впервые имел 400 тысяч человек под ружьем и 100 кораблей на море, он присоединил к Франции Франш-Конте, Руссильон, Фландрию, он посадил одного из своих детей на трон Испании… Какой король со времен Карла Великого может сравниться с Людовиком во всех отношениях?” Наполеон прав – Людовик XIV действительно был великим королем. Но был ли он великим человеком? Думается, здесь напрашивается оценка короля его современником герцогом Сен-Симоном: “Ум короля был ниже среднего и не обладал большой способностью к совершенствованию”. Высказывание слишком категоричное, но его автор не много погрешил против истины.
Людовик XIV был, вне всякого сомнения, сильной личностью. Именно он способствовал доведению абсолютной власти до своего апогея: система жесткой централизации управления государством, культивируемая им, явилась примером для многих политических режимов как той эпохи, так и современного мира. Это при нем укрепилась национальная и территориальная целостность королевства, функционировал единый внутренний рынок, повысилось количество и качество французской промышленной продукции. При нем Франция господствовала в Европе, имея самую сильную и боеспособную армию на континенте. И, наконец, он способствовал созданию бессмертных творений, духовно обогативших французскую нацию и все человечество.
Но все же именно в правление этого короля “старый порядок” во Франции дал трещину, абсолютизм начал клониться к упадку, и возникли первые предпосылки французской революции конца XVIII в. Почему так произошло? Людовик XIV не был ни великим мыслителем, ни значительным полководцем, ни способным дипломатом. Он не обладал широким кругозором, каким могли похвастаться его предшественники Генрих IV, кардиналы Ришелье и Мазарини. Последние создали фундамент для расцвета абсолютной монархии и одержали победу над ее внутренними и внешними врагами. А Людовик XIV своими разорительными войнами, религиозными гонениями и крайне жесткой централизацией построил препятствия на пути дальнейшего динамичного развития Франции. Ведь для того чтобы выбрать для своего государства правильный стратегический курс, от монарха требовалось неординарное политическое мышление. Но таковым “король-солнце” не обладал. Поэтому неудивительно, что в день похорон Людовика XIV епископ Боссюэ в своей надгробной речи подвел итоги бурного и неслыханно долгого царствования одной фразой: “Только Бог велик!”
Франция не оплакивала монарха, царствовавшего 72 года. Неужели уже тогда страна предчувствовала разрушения и ужасы Великой революции? И неужели во время столь долгого царствования их нельзя было избежать?