“Повести гор и степей” (По ранним повестям “Джамиля”, “Тополек в красной косынке”)
Всемирно известный писатель Чингиз Торекулович Айтматов не нуждается в том, чтобы его представляли читателям – миллионы его почитателей живут по всему миру. Если же это все же нужно – обращайтесь к его книгам.
Есть писатели, каждое произведение которых становится событием в культурной жизни страны, предметом горячих споров и глубоких раздумий. Творчество Чингиза Айтматова убедительное свидетельство тому.
Появление в 1958 году в журнале “Новый мир” повести “Джамиля”, небольшой по объему, но значительной по содержанию,
Чехов писал: “Что талантливо, то ново”. Эти слова полностью можно отнести к повестям Ч. Айтматова “Джамиля”, “Белый пароход”, “Прощай, Гюльсары!”, “Тополек в красной косынке” и другим. Только исключительно одаренная натура может сочетать в себе истинно фольклорное начало и новаторское восприятие современной жизни. Уже повесть “Джамиля”, спетая писателем свободно, на одном широком дыхании, стала явлением новаторским.
Джамиля – образ женщины, никем до Ч. Айтматова так не раскрытый в прозе восточных литератур. Она живой человек, рожденный самой землей Киргизии. До появления Данияра Джамиля жила как ручеек, скованный льдом. Ни свекрови, ни мужу Джамили Садыку в силу вековых традиций “большого и малого дворов” и в голову не приходит, что в весеннюю пору солнце может разбудить и этот невидимый взору ручеек. И он может заклокотать, забурлить, закипеть и ринуться на поиски выхода и, не найдя его, не остановится ни перед чем, устремится вперед к вольной жизни.
В повести “Джамиля” по-новому, тонко и с большим внутренним тактом Ч. Айтматов решает проблему столкновения нового со старым, патриархального и социалистического уклада в жизни, быту.
Проблема эта сложная, и когда ее старались решить прямолинейно, то герои получались схематичными, отсутствовала психологическая убедительность. Ч. Айтматов счастливо избежал этого недостатка. Сеит, от имени которого ведется повествование, с почтением относится к своей матери – опоре семьи. Когда все мужчины “большого и малого дворов” уходят на фронт, мать требует от оставшихся “терпения вместе с народом”. Она в своем понимании вещей опирается на большой жизненный опыт и эпические традиции. В ее адрес автор не бросает ни единого упрека. А патриархальные устои, косность, обывательщина, покрытая плесенью благополучия, подтекстно высвечиваются автором, и в конечном счете читателю становится ясно, что все это давит на личность, лишает ее красоты, свободы и силы. Любовь Данияра и Джамили не только обнажила нравственные и социальные корни этой обывательщины, но и показала пути победы над нею.
Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни.
Сила воздействия настоящего искусства на душу человека ярко раскрыта в судьбе юного Сеита. Обыкновенный аильский подросток, отличающийся от своих сверстников, может быть, чуть большей наблюдательностью и душевной тонкостью, под влиянием песен Данияра вдруг начинает прозревать. Любовь Данияра и Джамили окрыляет Сеита. После их ухода он все еще остается в аиле Куркуреу, но это уже не прежний подросток. Джамиля и Данияр стали для него нравственным воплощением поэзии и любви, свет их повел его в дорогу, он решительно заявил матери: “Я поеду учиться… Скажи отцу. Я хочу быть художником”. Такова преобразующая сила любви и искусства. Это утверждает и отстаивает Ч. Айтматов в повести “Джамиля”.
В самом начале 60-х годов одна за другой появились несколько повестей Айтматова, в том числе “Тополек в красной косынке”, “Верблюжий глаз”. Если судить по художественному исполнению, они относятся ко времени творческих поисков писателя. И в той и в другой повести есть остроконфликтные ситуации как в сфере производства, так и в личной жизни героев.
Герой повести “Тополек в красной косынке” Ильяс довольно поэтично воспринимает окружающий мир. Но в начале повести, где эта поэтичность выглядит естественным проявлением духовных возможностей человека, окрыленного любовью, он кажется менее убедительным, чем потом, когда он страдает, ищет свою потерянную любовь. И все же Ильяс – это резко очерченный мужской характер среди окружающих его людей. Байтемир, который сначала приютил Асель, а потом и женился на ней,- человек добрый и отзывчивый, но в нем есть некий эгоизм. Может быть, это оттого, что слишком долго он жил в одиночестве и теперь молча, но упорно держится за счастье, которое так неожиданно, словно Божий дар, переступило порог его холостяцкого жилья?
Критики упрекали автора “Тополька в красной косынке” в недостаточности психологического обоснования поступков героев. Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч. Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец. Объяснение в любви – это еще не сама любовь. Ведь Данияр и Джамиля тоже поняли, что любят друг друга, без многословных объяснений.
В “Топольке в красной косынке” Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не выйти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы.
И все же в повести чувствуется какая-то спешка автора, стремление поскорее соединить влюбленных, ему скорее надо перейти на что-то более важное. И вот уже Ильяс говорит: “Жили мы дружно, любили друг друга, а потом случилась у меня беда”. И дальше – производственный конфликт и в конечном счете разрушение семьи. Почему? Потому что Ильяс “не туда повернул коня жизни”. Да, Ильяс человек горячий и противоречивый, но читатель верит в то, что он не опустится, найдет в себе силы преодолеть смятение в душе и обретет счастье. Для того чтобы убедиться в этом логичном превращении Ильяса, читателям достаточно вспомнить внутренний монолог этого уже достаточно побитого судьбою молодого человека, когда он во второй раз видит белых лебедей над Иссык-кулем: “Иссык-Куль, Иссык-Куль – песня моя недопетая! …зачем я вспомнил тот день, когда на этом месте, над самой водой, мы остановились вместе с Асель?”
Ч. Айтматов не изменяет своей манере: чтоб доказать глубину переживаний Ильяса и широту его души, он снова оставляет его наедине с озером.
Этой повестью замечательный писатель доказал себе и другим, что для любого сюжета, любой темы он находит самобытное айтматовское решение.
(2 votes, average: 4.00 out of 5)