“Дни Турбиных” – пьеса об интеллигенции и революции
Булгаков – воинствующий архаик в своих пристрастиях, и патриархальность, теплая и мирная, служила ему опорой. Особое обаяние роману сообщает его романтический личный тон, тон воспоминания и одновременно присутствия, как бывает в счастливом и тревожном сне. Книга подобна стону уставшего от войны, ее бессмыслицы, нахолодавшегося и наголодавшегося, измученного бездомьем человека.
Ведущей темой произведения стала судьба интеллигенции в обстановке Гражданской войны и всеобщего одичания. Окружающему хаосу здесь, в этой пьесе, противопоставлялось
Остановимся подробнее на героях этой бессмертной пьесы. Семья Турбиных, типичная интеллигентная семья военных, где старший брат – полковник, младший – юнкер, сестра – замужем за полковником Тальбергом. И все друзья – военные.
Алексей Турбин, на наш теперешний взгляд, очень молод: в тридцать лет – уже полковник. За его плечами только что закончившаяся война с Германией, а на войне талантливые офицеры выдвигаются быстро. Он – умница, думающий командир.
В пьесе две сцены, когда Алексей Турбин проявляется как характер. Первая – в кругу своих друзей и близких, за “кремовыми шторами”, которые не могут укрыть от войн и революций. Турбин говорит о том, что его волнует; несмотря на “крамольность” речей, Турбин сожалеет, что раньше не мог предвидеть, “что такое Петлюра?”. Он говорит, что это “миф”, “туман”. В России, по мнению Турбина, две силы: большевики и бывшие царские военные. Скоро придут большевики, и Турбин склонен думать, что победа будет за ними.
Во второй кульминационной сцене Турбин уже действует. Он командует. Турбин распускает дивизион, приказывает всем снять знаки отличия и немедленно скрыться по домам. Турбин не может сталкивать одного русского человека с другим. Вывод таков: белому движению конец, народ не с ним, он против него. А ведь как часто в литературе и кино изображали белогвардейцев садистами, с болезненной наклонностью к злодействам. Алексей Турбин, потребовав, чтобы все сняли погоны, сам остается до конца в дивизионе. Николай, брат, верно понимает, что командир “смерти от позора ждет”. И командир дождался ее – он погибает под пулями петлюровцев.
Алексей Турбин – трагический образ, цельный, волевой, сильный, смелый, гордый и гибнущий жертвой обманов, предательства тех, за кого он сражался. Строй рухнул и погубил многих из тех, кто ему служил. Но, погибая, Турбин понял, что был обманут, что сила у тех, кто с народом. Булгаков обладал большим историческим чутьем и верно понимал расстановку сил. Долго не могли простить Булгакову его любви к своим героям.
В последнем действии Мышлаевский кричит: “Большевики? .. .Великолепно! Мне надоело изображать навоз в проруби… Пусть мобилизуют. По крайней мере буду знать, что буду служить в русской армии. Народ не с нами. Народ против нас”. Грубоватый, громогласный, но честный и прямой, хороший товарищ и хороший солдат, Мышлаевский продолжает в литературе известный тип русского военного – от Дениса Давыдова до наших дней, но он показан в новой, небывалой еще войне – гражданской. Он продолжает и заканчивает мысль старшего Турбина о конце, гибели белого движения, мысль важную, ведущую в пьесе.
В доме есть “крыса, бегущая с корабля”, – полковник Тальберг. Он вначале пугается, врет о “командировке” в Берлин, потом о командировке на Дон, дает лицемерные обещания жене, за которыми следует трусливое бегство.
Мы так привыкли к названию “Дни Турбиных”, что не задумываемся над тем, почему так названа пьеса. Слово “Дни” означает время, те считанные дни, в которые решалась судьба Турбиных, всего уклада жизни этой русской интеллигентной семьи. Это был конец, но не оборванная, погубленная, уничтоженная жизнь, а переход к новому существованию в новых революционных условиях, начало жизни и работы с большевиками. Такие, как Мышлаевский, будут хорошо служить и в Красной Армии, певец Шервинский найдет благодарную аудиторию, а Николка, наверное, будет учиться. Финал пьесы звучит мажорно. Нам хочется верить, что все прекрасные герои булгаковской пьесы действительно станут счастливыми, что минует их участь интеллигентов страшных тридцатых – сороковых – пятидесятых годов нашего непростого века.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)